Отправлено: 14.08.05 17:15. Заголовок: О скандальной публицистике Толстого. Часть 1.

Автор: Техасец
Дата: 14/08/2005 18:23

Когда Толстой, уже будучи всеми признанным, начал лениться и вместо романов и рассказов писать публицистику, что для писателя труда не составляет, в отличие от художественной прозы, где требуется
напряжение, издательские дома Европы и Америки конечно же заинтересовались, поскольку это лучше, чем ничего, и заинтересовались поклонники Толстого по миру, по этой же причине. Довольный результатом, Толстой решил, что мысли его нравятся людям, и продолжил.

Появились у него -

1. Эссе об искусстве (Что Такое Искусство)
2. Эссе о науке
3. Эссе об оперной тетралогии Вагнера "Кольцо Нибелунга"
4. То, что Лимонов назвал "скучными борениями с церковью".

 Отправлено: 14.08.05 17:15. Заголовок: Re:

Первые три эссе ужасно смешные, в них Толстой, пользуясь огромным своим талантом, как дубиной, обрушивается на всех и вся. Как подметил его младший коллега однажды (Джордж Бернард Шоу), Толстому не нужно ни придумывать эпитеты, ни собственно строить концепции - а просто описывать то, что есть, так, как он видит, без всякого юмора - и будет смешно и метко. Тот же Шоу в этом же контексте назвал эссе Толстого об искусстве (где главным героем Толстой взял Шекспира) «великой толстовской ересью».

Эссе эти переполнены до краев знаменитой толстовской тавтологией, причем повторяются не слова, но целые фразы, типа «Какой же во всем этом имеется вселенский смысл и благочестие? Вселенский смысл и благочестие во всем этом имеется такой, что...» - и это тоже смешит ужасно. Как я уж докладывал, эссе эти (первые три) блистательны несмотря ни на что (и не смотря даже на то, что они ровно ничего никому не доказывают, кроме, возможно, того факта, что Толстой одновременно гений и безнадежный дурак). Негативными терминами Толстой не пользуется почти. Когда он описывает действие (например, в опере, описывает сюжет, при этом в Кольце Нибелунга он несколько раз путается и не понимает происходящего на сцене, но с кем не бывает!), его любимый, и чуть ли не единственный негативным термин - «зачем-то» и ответвления от него «почему-то», «какое-то». Ну, например, на дне реки Рейн в начале тетралогии «русалки зачем-то стерегут какое-то золото». Далее в эссе Толстой сообщает, сколько получает в год дирижер, сколько певцы, сколько времени уходит у них на подготовку, сколько оркестрантов и рабочих заняты в театре, и как бы удивился простой крестьянин, если бы... и так далее.

В случае Шекспира Толстой доказывает, почему Шекспир - посредственный, типа, комедиограф, театр - вообще дрянь, а не заведение, у героев Шекспира отстуствует какая-либо мораль, да еще к тому же они неправдоподобны. Длинно и очень смешно доказывает, пересыпая рассказ, опять же, своими «зачем-то».
В случае науки Толстой говорит, что наука сегодняшняя занята исключительно глупостями. Стиль повествования - обычный толстовкский, поэтому его «стремление ученых узнать, сколько весит солнце» - совершенно опереточная шутка, вызывающая дикий хохот. Это эссе короче остальных, рекомендую (поскольку первые два будут понятны и смешны только тем, кто хорошо знаком с предметом - а эссе о науке - оно для всех).

Как подметил тот же Шоу, разрыв между дворянством и крестьянством в России был очень ощутимый, эти два класса не соприкасались во времена Толстого интеллектуально никак (то есть, крестьянин не мог податься в город, получить номинальное образование, стать предпринимателем или мастером, заработать кучу денег, надеть фрак и явиться на не очень светский раут, а потом поведать «своим», как там и чего. Поэтому представления Толстого (я все еще излагаю мысль Шоу) о крестьянстве есть типичные представления его, Толстого, класса - дворянства, та же экзальтация и та же романтика, и ничего общего с реальностью, конечно же, не имеют. Далее Шоу ошибается, говоря, что Толстой допускает в этой связи огромные ошибки, и все его эссе на тему основаны на ложных предпосылках, поэтому их надо воспринимать просто как критику недостатков. Здесь он в корне не прав. Эссе Толстого людям разбирающимся в литературе и искусстве следует воспринимать, как блистательный водевиль.
Не то с россказнями Толстого о церкви.

Как подметил ниже Папаша Джо, Толстому нужен был Иисус Христос, устраивавший лично господина графа. Он его, такого, создал (поскольку акт этот был произведен в полном непонимании того, что совершается зло, Толстой не виноват, он «не ведает, что творит»). И очень обиделся на церковь, которая не захотела реформироваться под его, Толстого, доктрину. Поскольку Толстой, безусловно, велик, но все-таки мир создавался не для него одного. Более того, церковь всерьез забеспокоилась.

Беспокоиться было о чем. У Толстого было имя, известное всему миру, и лучшие умы прислушивались к его мнению.

 Отправлено: 14.08.05 17:18. Заголовок: О скандальной публицистике Толстого. Часть 2.

Это безусловно ударило ему в голову, и он решил, что он не художник, но мыслитель. В то время мыслители были в чрезвычайно большой моде, и Толстой, интеллектом не обременненный, не понимал (как и большинство его современников), что художник - мудр и добр, а мыслитель - тунеядец и погулять вышел. Что мудрость и интеллект - вещи все-таки разные, что гармония алгеброй не поверяется.

И Толстой ударился во все тяжкие, при этом совершенно не напрягаясь, поскольку, как я уж докладывал, писать публицистику для писателя - как детям мороженое есть, не замечаешь, как пишется. Очень серьезно (и, как отметил Лимонов, очень скучно) наехал Толстой на Православную Церковь (по большому счету, на Церковь вообще, не только Православную), на церковную трактовку Библии, на ритуалы, на основы, и так далее. Все это читалось и воспринималось его поклонниками. А ведь известно, что у большинства людей, как их не группируй (вот хоть бы и по этому признаку - поклонники Толстого), чувства юмора нет. Поэтому все это воспринималось СЕРЬЕЗНО. После чего возникло в Европе (больше в России, чем где-либо, но все-таки и в Европе тоже ... а в Америке секты, подобные толстовцам, существовали очень давно и так, и были, кстати сказать, не типа ***ваше сиятельство, пахать подано***, но серьезные ... и, кстати сказать, амиши до сих пор сохранились) толстовское движение. Вскоре оно вышло из под контроля и стало самодостаточным.

Что ж. Толстой - не Ницше (тот намеренно склонял последователей в сторону тьмы), не Вагнер (которого тоже всю жизнь тянуло к публицистике, но при этом его отвлекала действительная необходимость действительной работы), Толстой был типичный русский аристократ того времени, Манилов-Обломов, он не любил напрягаться, не любил общество, желал сидеть у себя в имении и вещать, и, смущая крестьян, делать хххрррррфффф плугом (потом, после него, все переделывали, конечно же, поскольку барин-то он добрый, но неумеха, и в облаках витает).

Вот здесь и нужно вспомнить о феномене, который называется серьезность.

Не доверяю я людям серьезным. Жди какой-нибудь гадости от них.

Все суета, сказал Екклесиаст. Толстой прочел - и не понял. Но это - ладно, у Толстого с пониманием вообще плохо было. Но не поняли поклонники Толстого - а у них в руках были нити, дергая за которые, можно было влиять на мнение большого количества людей. И все эти люди были серьезны. Сочетание идеи и серьезности всегда ведет к глупости - и, если очень упорствовать, к опасности. Ибо мудрость и серьезность несовместимы.

Сегодня, когда у большинства публики потерян вкус к слову, Толстого воспринимают, и им интересуются, упомянутые мною ранее десять человек по всему миру, или двадцать, по одному-два на каждый из основных европейских языков. Остальные читают, когда им велят, или потому, что считают, что это им необходимо так же, как пиджак одевать на светский раут.

Толстой - великий писатель. Но величие его и оппоненты, и поклонники его, ищут не там, где надо. "Зачем-то".

 Отправлено: 14.08.05 17:32. Заголовок: В виде иллюстрации (в чем величие Толстого)

Вот в таких, например, фразах -

***продолжала она, по привычке многих дам отвечая не на слова своего
собеседника, а на те слова, которые она думала, что он скажет. ***

Автор: Техасец
Дата: 14/08/2005 19:24

 Отправлено: 23.08.05 21:56. Заголовок: Что-то тема не вызвала оживления.

А Толстой и правда дурак. Великому дураком не стыдно быть, наоборот почетно. Иные Григории потом воспевают.